Последний Порог - Страница 67

Она придвинулась ближе к Энтрери, приблизила к нему лицо и предложила, — Расскажи мне о своих ранних годах.

Он сопротивлялся, но его руки уже не были скрещены.

Далия будет терпелива. Она видела истину: человек был охвачен воспоминаниями, которыми он никогда не делился, и его воинское упорство не оставило те темные дни настолько далеко позади, как ему бы хотелось.

Далия увидела, что он уязвим, и из-за собственной подоплеки, и потому, что она давно увидела истину о себе, она знала, как бороться, чтобы освободить эту уязвимость и ею воспользоваться.

— Ты знаешь, почему я ношу эти побрякушки в ушах? — спросила она. Энтрери посмотрел на нее с любопытством, изучая ее бриллианты, много светлых на ее левом ухе, и единственный гвоздик с черным бриллиантом на правом.

— Бывшие любовники, — сказала она, показывая на левое ухо.

— А нынешний на правом, — сказал Энтрери и усмехнулся. — Черный бриллиант для дроу, я вижу.

— Я надеюсь, что не будет выглядеть нелепо, когда я перемещу его на левую мочку к остальным, — сказала она.

Энтрери засмеялся над ней.

Она вылила еще вина.

— Послушаешь мою историю? — прошептала Далия.

— Я думаю, что знаю большую ее часть.

Далия посмотрела вокруг. — Не здесь, — сказала она. — Я не могу. — Она соскользнула со стула и встала, залпом выпила свой напиток, и в это же время Энтрери допил свой. Она собрала бутылки и стаканы и печально посмотрела на человека.

— Мне нужно это рассказать, — сказала она. — Целиком. Я никогда этого не делала. Я боюсь, что не буду свободна, пока этого не сделаю.

Она посмотрела на лестницу, ведущую к комнатам наверху, а затем снова на Энтрери, который, к ее приятному удивлению, вставал со своего места. По пути он остановился у стойки и взял еще две бутылки вина.

Далия поняла, что попалась в свою же сеть, как только они зашли в его комнату, а также она поняла, что совсем не волнуется. Итак, она рассказала ему все это, о своей прогулке тем давним утром к реке за водой, о возвращения в маленькую деревню ее клана, наполненную шадовар.

Со слезами на глазах она рассказала ему об изнасиловании и об убийстве своей матери.

Они пили и разговаривали, и она начала поддевать Энтрери, и Энтрери начал говорить. Он рассказал Далии о предательстве его собственной матери, о том, что она продала его в рабство в Калимпорт — он почти выплюнул название этого города. Он начал рассказывать о том, как рос на улицах, но вдруг остановился и недоуменно на нее посмотрел.

Она сглотнула.

— Расскажи мне про остальные бриллианты, — промолвил Энтрери. — О тех, что в левом ухе.

— О других любовниках, ты имеешь в виду, — сказала Далия, добавив в голос злые нотки. Но любые надежды, что Энтрери искал вуайеристские острые ощущения, были быстро разбиты суровым лицом убийцы.

— Какой из них символизирует Херцго Алегни? — спросил Энтрери.

Далия безуспешно попыталась скрыть потрясение. Почему он говорит такие вещи? Особенно теперь?

— Я заметил, что после смерти Алегни ты ничего не переместила, — промолвил Энтрери, и Далия поняла, что она долго обдумывала предыдущий комментарий Энтрери. — Ты ничего не убрала и не переместила в другое ухо. Почему?

— Ты не хочешь слышать, — ответствовала Далия.

— Я должен ревновать? Или бояться?

— Ты не кажешься мне ревнивым типом.

Энтрери улыбнулся ей в ответ, и так посмотрел, что заставил ее подумать, что он знал намного больше о ее жуткой игре с бриллиантовыми гвоздиками, чем показывал.

— Херцго Алегни был моим насильником, а не любовником, — спокойно сказала она, и Энтрери кивнул, он не казался запуганным ее угрожающим тоном, а скорее казалось, что он очень ожидал этот ответ и был ему рад.

— А когда ты переметишь черный бриллиант?

Далия сурово на него посмотрела, но ничего не ответила.

— Правило старого мечника, да? — поддразнил Энтрери и сделал глоток, подняв полный стакан правой рукой и осушив его. Он вытер рот своим левым рукавом и сказал, — Убийство твоей правой рукой определяет левая.

Далия снова сидела молча, переваривая режущее понимание убийцы. Конечно, ни один из бриллиантов не символизировал скотину Алегни, но верно также и то, что все они символизировали Херцго Алегни. В конце концов, эти бриллианты и вся эта игра, была введена в действие из-за него. Она заводила любовников из-за него, она убивала любовников из-за него, потому что эти любовники не были достаточно сильны, чтобы победить в неизбежном сражении и положить конец ее собственной боли.

И при этом все они служили, чтобы удовлетворить девушку, все эти любовники, один за другим, получали только заслуженную награду Алегни…

Она задавалась вопросом, но что тогда насчет Дзирта?

Они еще немного выпили и Далия, поскольку они сидели на его кровати, подобралась очень близко к Энтрери и повернулась именно так, чтобы он мог видеть глубокий вырез на ее блузе. И коснулась его именно так, чтобы сначала успокоить, а затем помучить.

И она поняла, что действительно добилась нужного эффекта.

— Ты отрицаешь это, но ты любишь Дзирта, — неожиданно промолвил Энтрери, оттолкнув ее назад, но ненамного.

— Я не с Дзиртом, — возразила она.

— Потому что ты его любишь, а он тебя оттолкнул. Далия не может этого принять, не так ли?

— Ты действительно хочешь поговорить о Дзирте? — сказала она, решив не отвлекаться.

— Или ты, возможно, ему завидуешь? — излагал Энтрери. — Завидуешь или просто восхищаешься?